Олег
написал(а) 13.08.2022 в 00:04:
Балалаечник Алексей Архиповский
Я вообще-то джазмен, автор 8 книг по теории джаза, и далёк от народных инструментов. Но вот моя жена Людмила, упросила меня написать о балалаечнике Архиповском, в музыку которого влюбилась, что я и делаю.
Алексей Архиповский создал новый стиль игры на балалайке. Ведь как раньше играли, тот же М. Рожков, или П. Нечепоренко? Было 2 основных приёма: бряцание (игра сразу по трём струнам), и соло - по одной струне. И поскольку балалайка не гармонический инструмент, то играли или с роялем, как П. Нечипоренко, или с гитарой, как М. Рожков. А вот Алексею удалось совершить невероятное - объединить в балалайке две линии, мелодическую и аккомпанирующую.
Причём, аккомпанемент в классической музыке идёт в малой октаве, как например в "Лунной" Бетховена, а у балалайки нет низов, только 1-я октава, из-за этого мелодию пришлось загнать в сверхвысокий регистр, которую Алексей играет приёмом, флажолета, когда исполнитель, при извлечении звука, лишь слегка касается струны пальцем.
Также он часто использует приём "2-х голосье соло", когда в двух разных регистрах проводит-ся как бы 2 мелодические линии, и возникает мелодический объём.
В результате этих новаций возник Стиль Архиповского, но оказалось, что для него не годится весь балалаечный репертуар, который создавался десятилетиями, и ему пришлось сочинять собственную музыку.
И все хиты Алексея, например «Золушка» - это авторские композиции. И вот что интересно, новые пьесы Алексея перестали нести фольклорный образ, все эти "Барыни" и "Камаринские", замешанные на танцевальном груве, не подходили. И Архиповский с нуля, создал новый балалаечный репертуар, образы которого скорее связаны с психоделической музыкой группы "Пинк Флойд", чем с фольклорными образами.
Ну и от куда у простого парня из Туапсе, взялась такая фантастическая энергия, которая позволила ему сделать тектонический сдвиг в игре на балалайке?
В Библии написано: "Если нашёл Премудрость, вбей гвоздь в её стену", если перевести эту фразу с цветистого восточного языка, на русский, то это означает: "Вбей гвоздь, натяни верёвку, разбей шатёр и живи у её дома". Такой премудростью для Алексея оказалось его сотрудничества с дирижёром Смоленского оркестра - Виктором Дубровским.
Моя сестра - Тоня Ельникова, которая 40 лет проиграла в оркестре Осипова на домре, рассказывала о работе Дубряги, как называли его меж собой музыканты в оркестре. Именно Виктору Дубровскому удалось совершить невозможное: раскрыть индивидуальность каждого музыканта, а ведь это противоречит принципу оркестра, который стирает индивидуальность оркестранта, подчиняя его безличностному, общему оркестровому звучанию.
Дубровскому удалось принести в репертуар оркестра уникальные пьесы, который производили на зрителя ошеломляющее впечатление. Например, финальный марш, которым оркестр заканчивал 1-е отделение, когда, как в Прощальной симфонии Гайдна, все музыканты, во время исполнения марша, по очереди покидали сцену, оставляя одного барабанщика, который в конце хватался за голову и убегал.
Причём, уходя, каждый музыкант это делал по-своему, со своей фишкой, или как бы сказали рокеры, со своим хуком. Тоня, например, посылала воздушный поцелуй в зал и взмахивала домрой, как это делают рок-гитаристы.
И таких пьес было в концерте несколько и это приводило к фантастическим результатам. Когда оркестр ездил по американским городам, то, как правило из-за не раскрученности русской музыки в Америке, в первом отделении набиралось пол зала. Но в перерыве, зрители начинали звонить своим родным и друзьям и говорить: «немедленно приезжайте, здесь происходит потрясающее шоу». И во втором отделении всегда был аншлаг. Такого беспрецедентного концертного опыта, не было ни у одного советского музыкального коллектива.
К сожалению, Дубровского подставили в американском магазине самообслуживания, с таким видом торговли, в 70-е не были знакомы советские люди, и чекисты, обвинив его в краже, уволили гениального дирижёра из Осиповского оркестра, и ему пришлось на своей родине, в Смоленске, создавать новый оркестр, но уже его оркестр имел региональный статус и не обладал возможностями всесоюзного коллектива. Вот в этот оркестр и пришёл Алексей Архиповский.
Дело в том, что в русской народной музыке произошёл такой курьез, когда балалаечник Андреев, в начале 20-го века, создав великорусский оркестр, принял за домру - круглую вятскую балалайку. И создал целое семейство домр, в подражание семейству скрипок.
И только после открытия фресок Софийского собора в Киеве все узнали, что домра, подобно лютне, имела около 20 струн. А Андреевская домра - этот мертворожденный инструмент, приводящий своими возможностями музыкантов в отчаяние, она до сих пор продолжает заполнять русские оркестры, загоняя их музыку в национальное гетто.
Так вот В. Дубровский пытался преодолевать этот исторический курьёз и этим своим усилием смог заразить Архиповского. Но Дубровский, не успел закончить свою революцию в русской музыке, ибо его сожрали чекисты, но его знамя подхватил Алексей Архиповский, музыка которого построена на современных, психоделических рок-принципах. Справедливости ради, нужно отметить, что во время Дубровского не было таких электронных преобразователей, с помощью которых создал свой музон Архиповский.
Но понятное дело, что без такого титана, как В. Дубровский, не смог бы возникнуть ФЕНОМЕН АРХИПОВСКОГО, который единолично смог вывести русскую музыку из национального гетто, и вернуть её МИРУ.
