Nathaly Slotin
написал(а) 17.11.2011
в
19:33
БАЛАЛАЙКА НЕЖНО ПЛАЧЕТ
Натали Слотин
Дай послушать балалайки струнный хор
Джон Леннон
***
Гронинген. Сентябрь выступает.
Дождь за моим окном кричит от боли.
Луна вдруг спряталась за облачной стеной.
Дождь плачет сильно,
как будто бы с душой.
Стучит в окно, я вижу его слезы.
И балалайка русская поет в ночи,
тепло внесла в мой дом,
в хвосте оставив Запад.
Свечи горят и дождь взывает:
"Впусти меня к себе.
Я слышу голос балалайки.
Мне больно, холодно, впусти.
Сентябрь не дает покоя.
Впусти меня".
Качаются деревья за окном.
"Потише", шепчет дерево дождю.
"Ну, посмотри", в ответ отстукивает дождь.
Как балалайка в ее доме плачет:
так честно, искренне, правдиво.
У балалайки три струны
и имя им: любовь, надежда, вера.
В тех струнах тайна есть, в них жизнь.
Оркестр Северных Нидерландов
играет Битлз в городе, в ночи.
Никто как Битлз не сыграет,
никто другой так не споет.
Поэтому я дома.
Мой дождь и я.
Мы вместе слушаем концерт иной.
Концерт той балалайки.
С названием чудным -
"Возвращенье балалайки".
Архиповский, виртуоз,
Играет нам с дождем.
Джон Леннон пел когда-то:
Дай мне послушать балалайки струнный хор.
И дождь мне подпевал из той же песни:
"и дружеским теплом согрей друзей".
Стена укуталась в белые одежды.
Ночь за окном.
Перед окном - фортепиано.
Большое зеркало весит напротив.
В зеркальном отражении
огонь свечей любуется собой.
Под балалайку дождь танцует.
И балалайка нежно плачет.
Ликует зеркало под музыку в ночи.
Деревья, пианино у окна,
огонь свечей, и улица моя
и крыши старые, и церковь,
все отражалось в зеркале, в ночи.
Блаженствуя, дождь плачет.
Утихомирился мой ветер.
Луна в ночи открылась предо мной.
Благодарю мой дождь.
Не знает музыка границ души.
А есть ли у души границы?
Под плач той балалайки закрываю я глаза.
Уносит меня в прошлое мой ветер.
Вот древний город тот, в нем улица.
Вот дом, и та гостиная.
Джон Леннон напевал свои стихи.
В этот день затменье было, солнечное.
Саксония. Я в западной Европе.
Смотрю на солнце я,
на нем так много темных пятен.
Джон Леннон пел:
Пой громко, чтобы слышать тебя мог.
Наполнит воздух песнь твоя.
Я посмотрела в зеркало тогда,
увидела себя.
На голове моей ни волоска.
Ты возродишься вновь,
а волосы твои, не бойся, отрастут.
В те дни увидела я мир иначе,
и музыка до слёз растрогала меня.
Любовь - цветок, для роста он,
поддерживал меня Джон Леннон.
Из дома вышла я.
Я шла к той церкви, православной, русской.
Та улица и старый город,
Иду я по тропинке Достоевского.
Он жил здесь и писал свои романы.
Дорога слова!
Любовь, надежда, вера
ведет меня по ней.
90-е годы. Москва.
Не знает музыка границ души.
Дай мне послушать балалайки струнный хор,
Джон Леннон пел в тот вечер.
Декор СССР меняют на другой.
Богатство люди делят.
А кто они?
Шьют новые для города одежды.
И Кремль вроде бы работает, как прежде.
За временем следят кремлёвские куранты.
Кремлевская группа из Антверпена в Москве.
Закончился показ мод,
модели западные отдыхают.
В Останкино спешит наш режиссер.
На Зубовский бульвар я еду.
"Три пескаря" встречают VIP-персон.
Около двери дежурят журналисты.
Кремлевская группа из Антверпена
и русский ресторан.
И тихий голос балалайки.
Клаудия Шиффер, как почетный гость,
на память что-то пишет на стене.
Я вижу еврейского американца.
Я знаю, это Якоб Тилипман.
Хороший друг и партнер Риккардо Фанчини,
Кремлевскую группу возглавляет он.
Ники Дозорцев как-то говорил,
смотри, сегодня офис наш на Уолл Стрит.
Когда-то было по-другому.
Когда-то я без цента из Одессы прилетел в Нью-Йорк,
работал маляром я,
водителем такси,
и даже рыбу продавал,
сейчас я уважаемый предприниматель.
Шалом шабат.
Был праздник в этот день.
Американцы, наслаждаясь ужином,
рассматривали западных
полуодетых топ-моделей.
По-русски говорили за столом
евреи из Америки.
Нам надо праздник отгулять,
в почете праздники еврейские.
Да, да, обедаю я в эти дни с Сильвестром Столоне,
и бургомистр Нью-Йорка меня ждет.
У нас все чисто с бизнесом сейчас.
Евреи мы, американские,
в Антверпене мы не доминируем ......
А я стою, смотрю на этот маскарад....
Тех, кто сидит на дешёвых местах,
просим аплодировать.
Остальные могут ограничиться
позвякиванием своими драгоценностями! -
Джон Леннон пел тогда.
А голос балалайки играл тогда вполголоса.
Что делаю я тут? - спрашиваю я себя.
Маскарад,
американцы девочек привезли из Западной Европы.
Вам из страны свободы - шалом шабат.
По подиумы ходят манекены.
"Какая мафия", - удивляется один из них.
"Мы чистые. Американцы мы".
Приятель! я прочел сегодня о счастливчике,
прославился он и разбогател -
Джон Леннон тихо пел,
и балалайка вместе с Джоном тихо умолкала.
Гронинген 5771
